Обзор max payne
Самым убедительным аргументом того, что первый Max Payne все еще помнит (и боготворит) гигантское количество народа, может быть дичайшая интернетная истерика, устроенная по поводу легкомысленного внешнего вида Max Payne 3 — и это после десяти-то лет.
Max Payne был не просто хорошей игрой — это икона, культ и сотворенное божество. Он навсегда изменил философию экшенов и долгое время был главной гордостью ПК-игроков; чем так и не смогли стать STALKER и Crysis. Эта игра дала Remedy билет в мир большого спорта, свела с Rockstar и позволила пять лет безбедно корпеть над вымученным Alan Wake.
Причиной такого восторга стало конъюнктурное комбинирование стилей: сверхадреналиновый экшен сменяли пафосные неонуарные комиксы; депрессивное настроение разбавлялось черным юмором с библейскими отсылками – народ, в экшенах такое видеть не привыкший, массово сошел с ума, и назвал Max всех времен и народов.
И этих заслуг никто не отнимает — но если вы ожидаете увидеть здесь строго положительный текст, выполненный в слащавом формате «по волнам нашей памяти», то вы жестоко разочаруетесь; ярым фанатам вообще крайне не советуется читать — в лучшем случае испортите настроение, в худшем — потеряете фундамент, на котором могла строиться важная часть вашего мировоззрения.
Trainspotting
Случайность — полицейский Макс Пейн приходит с работы домой и видит, что там все разрушено, жена с дочкой убиты, на полу красуется буква «V». Поскольку, еще утром Макс не дал рассказать супруге что-то связанное с буквой «V», то полицейский винит во всем себя — и идет на скользкую, двенадцатичасовую тропу войны. Чем дальше идет, тем больше истин вскрывается: случайностей не бывает, силовые органы погрязли в коррупции, кругом заговоры и тайные эксперименты. Основанный на кинематографическом наследии (то есть не основанный даже, а сконструированный, но об этом отдельно) Max Payne притворяется неонуаром: размытые комиксовые заставки, заснеженный Нью-Йорк, алкоголь с наркотиками, и даже подсюжет с роковой женщиной (безнадежно заваленный, кстати) — но, верьте или нет, в сегодняшнем триквеле настоящего, не вымученного нуара больше, чем в классическом оригинале. Сэм Лейк, придумав каноничный для жанра синопсис, и написавший хорошие, витиеватые реплики Макса, саму историю построить не смог: она разваливается под тяжестью персонажей, происшествий и ситуаций; более-менее осмысленное повествование идет только в начале и конце (это если не учитывать, что развязка списана с учебника драматургии «как не надо не делать развязки»); второй акт напоминает очередь в больнице — люди появляются в геометрической прогрессии, суетятся, ругаются, орут и, наконец, уходят, так и не дав понять, зачем пришли.
Лейк кидает главного героя по всем клоакам Нью-Йорка, но тому (да и нам) хоть бы хны — после головокружительных перестрелок и нескольких смертельных ранений, Макс спокойно мотается по городу, убивая толпы врагов. Попытка накрутить метафоричности, изображая его галлюцинации, не очень удалась — в какой-то момент это даже переходит в детсадовский постмодернизм: «Я словно был героем компьютерной игры. Кто-то, как будто, наблюдал за мной». Разумеется, нервным подросткам, боготворящим Пелевина, эти сцены нравились больше всего — они-то переживали за бэд-трипы Макса, как за свои. Отсюда, кстати, и объясняется репутация игры, как очень умного и интеллигентного экшена — дети видели напыщенные комиксы, дети видели сложносочиненные предложения, дети видели гипертрофированную жестокость: и проникались, поверив в ложную личину, за которой кроется пустота.
John Woo Presents
Как молодой Чоу Юн-Фат: в руках два «ингрема», обойму в грудь одному бандиту, еще одну в голову другому бандиту, перезарядка, с двух рук по бармену за стойкой. Bullet-time, летят щепки, лопается штукатурка, брызгая, под ногами стелется стекло: на все про все десять секунд. Remedy не зря несколько раз переделывала концепцию, пока не дошла до идеала — включаем замедленное время и аккуратно расстреливаем врагов, пока вокруг кружат встревоженные фототекстуры. Зрелищность – запредельная, как будто на раннего Тсу Харка попал.
Думать не надо — только жмете на кнопки, только смотрите, хрустя попкорном. Никаких тактических ходов и изысков – пока есть bullet-time, вам подвластно все. Однако, встречаются ситуации, когда он кончается — и тут игра Макс становится похож на жука, перевернувшегося на спину. Враги мельтешат, не попадают в прицел, и точно бьют в голову — под ваше заторможенное покачивание камерой. Без bullet-time Max Payne выглядит безнадежно несбалансированной и расстроенной игрой; адской сложности шутером, где надо стрелять только из-за угла, только одиночными патронами. К счастью, bullet-time заканчивается редко — почти никогда.
И слава богу — если бы не было замедления, Max Payne наскучил бы к тридцатой минуте. Вся игра состоит из повторяющихся парных нажатий, больше ничего нет. Иногда предлагается поискать важные кнопки, или послушать бессвязные реплики максимовских жертв. Ближе к концу игры приходиться еще и бороться с неоднозначной и запутанной архитектурой — уровни становятся разветвленными, что делать, куда идти, не совсем понятно — особенно если вокруг трупы, гирлянды пулевых отверстий и россыпи осколков.
Вообще, кажется, что левелдизайнеры работали только над первой половиной игры — а потом ушли в затяжное празднование Юханнуса, оставив работу тестерам и охранникам. Заснеженный Нью-Йорк, загаженные квартирки — только в начальных уровнях, затем начинается копирование бюджетных шутеров 90-ых годов: лабиринтные склады, безликие офисы, и даже, простите, секретные лаборатории. Непонятно, отчего так бесились заочные ненавистники Max Payne 3: забыли, что ли, как в оригинале задорно бегали по выхолощенным декорациям, где не то, что нуаром — адекватностью не пахнет.
И наконец — Max Payne единственная из всей трилогии, которую нельзя рассматривать как самостоятельную творческую единицу: она полностью сконструирована из киноцитат и штампов различной степени затасканности. Remedy собирала игру, как конструктор: деталька отсюда, винтик отсюда — в итоге разноплановый оммаж разноплановым личностям, но ничего своего; такой подход еще аукнется в Alan Wake. Сиквел, что б вы знали, обошелся без этого – сказалось продюсирование Rockstar.
Понятно, что все претензии — условны: фанатов уже не переубедишь (да и незачем), остальным плевать на продукт десятилетней давности. Но громких регалий и культового статуса, Max Payne, все же недостоин — это зрелищный, инновационный и одноразовый экшен, которому, в сегодняшнем контексте, идеально подойдет «лучшая игра на iOS» — тоже вполне себе титул.
